Пещера Парящая Птица находится на склоне горы Фишт, она найдена московскими спелеологами и исследована до отметки -500 м.
Экспедиция в эту пещеру красноярскими спелеологами задумана была давно. Нас манила туда задача исследования сифона, поставленная Красноярским краевым клубом спелеологов. За год до экспедиции туда выезжала группа во главе с П.Миненковым, будущим руководителем экспедиции, для разведки подступов к пещере.
Район горы Фишт славится необычайной красотой и величием окружающих его гор. Во время битвы на Кавказе здесь проходили тяжёлые кровопролитные бои. Наши солдаты-альпинисты стояли насмерть на перевалах, находящихся в этом районе. Слава об этих подвигах жива и поныне. Советские люди постоянно посещают эти места. Многие сотни туристов проходят по пути боевой славы Кавказа с рюкзаком за спиной. Они много узнают о великом прошлом нашей страны. Наш путь тоже пролегал по одному из таких маршрутов.
Утром, переночевав на турбазе «Гузерипль», мы увязали рюкзаки и решили сделать ходку до приюта «Армянский». Путь, длиной 25 км, пролегал по автомобильной дороге, серпантином поднимающейся высоко в горы. Иногда нас обгоняли машины, увозящие к началу пешего маршрута плановых туристов. А мы, слегка покачиваясь под тяжелыми рюкзаками, с весёлым желтым пятнышком в глазах, приветливо махали им вслед. Каково же было наше удивление, когда на подходе к приюту, нас обогнала машина ГАЗ-66, в кузове которой уезжал вверх оставшийся на турбазе груз вместе со сторожившим его комендантом экспедиции Л.Осадчуком. Как потом выяснилось, директор турбазы «Гузерипль» специально выделил машину, чтобы помочь красноярским спелеологам забросить груз до Армянского перевала.
На приюте, умывшись родниковой водой, быстро сварив ужин и также быстро его уничтожив, мы прилегли на мягкой траве, расслабив гудящие после нагрузки спину и ноги. Я лежал и набирался сил для следующего дня и вдруг услышал мягкий, ненавязчивый голос Пети Миненкова: «Ну, что? Привяжем по 30 килограмм и сбегаем до приюта «Фишт». Назад мы возвращались уже ночью. Поужинав второй раз, я замертво свалился набираться сил для следующего дня.
На следующий день до обеда мы все пришли на приют «Фишт». Это прекрасная зелёная полянка, окружённая двумя величественными вершинами Фишт и Оштен. На ней мы и решили остановиться для того, чтобы отсюда начать забрасывать груз до самой пещеры. Мы поставили свои палатки недалеко от коттеджей плановых туристов и отправились забрасывать часть груза до грота Асламбека. Свернув с набитой туристами тропы, мы попали в трудно проходимый район лесной зоны. Крупные камни, заросли высокой, выше человека, густой травой. Проложить тропу в таких условиях – на крутом склоне горы с тяжёлым рюкзаком за плечами – было трудно выполнимо. Жаловаться было некому, так как все карабкались вверх по склону, цепляясь за камни и деревца, и я боялся отстать от них. Вообще я в подобной экспедиции впервые, и для меня всё было ново, необычно и интересно. Хотя недостаток опыта сказывался сразу, дальше он проявился в более яркой форме. Сначала я неэкономно расходовал свои силы, но, наблюдая за более опытными спелеологами, перенимал у них рациональные приёмы передвижения. Постепенно трава становилась всё ниже и ниже и вот мы идём уже по голым камням. Лесная зона осталась ниже нас. Сложив груз в гроте Асламбека, мы побежали в лагерь. Но оказалось, что спускаться в траве еще сложнее. Земля проваливается под тобой, ноги соскальзывают с камней. Надвигающаяся темнота усугубляла положение. Но главное – это было не спустить каменную лавину на впереди идущих. Осторожно выбравшись на тропу, мы побежали на поляну, где нас ждал приготовленный ужин. Следующий день мы челночили до грота Асламбека.
На другое утро мы расстались с этой уютной поляной и отправились устанавливать новый базовый лагерь у входа в пещеру «Парящая Птица».
Погода хорошая и мы забрасывались в майках и шортах. Аккуратно ступая с камня на камень, осторожно переходя крутонаклонные снежно-ледовые поля, мы прибыли на место после обеда. Местность базового лагеря резко отличалась от предыдущей. Уютную поляну сменили угрюмо нависающие трассы, громоздящиеся одна на другую. Неприветливый серо-белый цвет камней окружал нас. Лишь длинные языки снежников нарушали это величественное однообразие, искрясь на солнце. Повсюду были видны следы предыдущей, трагически закончившейся экспедиции москвичей. Некоторые предметы быта и части снаряжения валялись возле пещеры. Видимо с тех пор никто не поднимался сюда. Мы почтили память погибших спелеологов и начали устанавливать поверхностную базу. Натянули полиэтиленовый тент над небольшой воронкой, выложили каменные стены, сделали стол. Это была кухня. Две наиболее подходящие площадки начали выравнивать под палатки. Погода портилась на глазах. В это время уже наползала чёрная туча и моросил холодный дождь. Ветер усиливался с каждым часом. Выложив вокруг палатки каменные стены в рост человека, мы вдвоем с А.Соломатовым развернули тент польской палатки. Неожиданно ветер усилился настолько, что тент надулся как парашют и потащил нас к краю террасы. Мы старались погасить купол «парашюта» и стали звать на помощь других ребят. Но ветер ревел с такой силой и ледяной дождь лился с таким усердием, что нас никто не видел и не слышал. С палаткой мы справились и начали её установку, когда нас собралось 6 человек. Работать в полиэтиленовой накидке было крайне неудобно и мы переоделись в гидрокостюмы, которые собирались использовать под землёй. Дождь поочередно менялся с градом, а потом пошёл снег. Температура резко упала. Снежная крупа проносилась паралельно земле, больно ударяясь в лицо и в глаза, забиваясь в палатки. Снег сменился дождём и так без конца. Вторую палатку мы устанавливали в темноте. Покончив с установкой базы, мы, уставшие и замёрзшие, собрались на кухне, где нас ждал горячий ужин. В воронке под полиэтиленовой плёнкой было сравнительно тепло и даже уютно. Усталость, накопившаяся за последние дни, давала себя знать. Все были серьезны и сосредоточены.
После еды и горячего чая стало теплее на душе и никому не хотелось вылезать из воронки, чтобы продолжать борьбу с разбушевавшейся стихией. Но всё тот же ненавязчивый голос сказал: «Ну что, пошли?», и Петя первый выскользнул из-под полиэтилена.
Утро следующего дня психологически было самым трудным для меня. Проснувшись в сыром спальнике, в сырой одежде, я ощущал сырое тепло от остальных. Купол палатки дрожал от неистовавшего ветра, а в голове стоял шум от барабанившего дождя и града. Сигнал «Подъём!» – прозвучал как смертный приговор. Взяв в руки мокрый и до ужаса холодный гидрокостюм, я не мог поверить, что его предстоит одеть на себя. Я держал его в руках и всё не верил, не верил, пока не одел.
Весь день мы занимались тем, что перетаскивали базу в более удачное место – в естественный грот, расположенный недалеко от пещеры. По пути лежал большой снежник. Наверху которого было, видимо ветром сделано круглое отверстие диаметром метра два, вроде как естественный тоннель. Мы ходили через него. Погода постепенно налаживалась, и после обеда выглянуло солнце. Делая очередную ходку, я решил сократить путь и сделать траверс прямо по склону снежника. О результате не трудно догадаться. Когда я собирался ступить на каменный склон, нога соскользнула, и я полетел вниз. Падая я по возможности старался удалиться от края снежника, чтобы не вылететь на всей скорости на камни. Метров через 200 снежник стал положе, и мне удалось остановиться и выбраться на каменный склон. По моим следам пошёл следующий участник, Валентина Лебедева, и повторила полёт Парящей Птицы.
Следующий день был днём подготовки. Но Александру Крамаренко и мне было дано задание сделать навеску на четвёртый отвес. На три первых отвеса Саша сделал навеску вчера вместе с Соломатовым. И вот я первый раз одеваюсь для спуска в пещеру: шерстяное бельё, нитрон, конденсатник, гидра, ползунки, ПХЗ; подгоняю сбрую и чувствую, что если что-нибудь уроню на землю, то поднять не смогу, настолько я стал неуклюжий. Пока пришлось ждать, я прилёг на снег, и даже через полчаса не почувствовал холода.
Пещера начинается наклонным ходом, состоящим из двух уступов по 2-3 м, заваленных снегом. К первому отвесу 34 м подбираешься по узкой обледеневшей щели, пристёгиваешься в распоре и начинаешь спуск в такой же узости. Прямо на голову капает талая вода, верёвка покрыта тонкой корочкой льда. В самом узком месте пришлось расклиниться между стен и, выбрав 2-3 м веревки, провалиться в узость. Но рывок не опасен, так как спуск проходит на БСУ (безопасное спусковое устройство). Все три отвеса заросли льдом. На стенах висят ледяные флаги в несколько тонн весом, по ним струйками стекает ледяная вода. Пол тоже завален снегом и превратился в снежно-ледовую катушку.
Осторожно пробираясь по пещере, перестёгиваясь с рапели на перила и обратно, мы дошли до четвёртого отвеса. Сверля отверстие под монолитные крючья, я думал: «Это ещё цветочки». Пещера поразила меня своей суровой неприступностью. Мрачно нависающие своды, гулкое падение с отвесов талой воды, ледяные сосульки с телеграфный столб заставляли сжиматься моё сердце. Чем больше оно сжималось, тем больше радости я ощутил, увидев звёздное небо и уловив теплое дыхание ветерка.
На утро был назначен штурм пещеры.
Используя отсутствие присутствия опыта, я заменил БСУ на рогатку, вследствие чего произвёл падение 20 м из 34 возможных на первом отвесе. Но по воле случая произвёл остановку в двух метрах от земли, запутавшись в бухте верёвки, переплевшейся с тросом. Самохват самостраховки сработал после 10 м падения, но за это время скорость возросла настолько, что ус, сделанный из 8 мм верёвки лопнул, даже не замедлив падения тела. После падения я перешёл на БСУ. Дойдя до третьего отвеса, мы сложили груз на снег с наклоном 30 градусов в сторону отвеса. Часть людей ушла вниз, я передавал груз для спуска и по своей небрежности упустил баллон с отвеса. Он проскочил мимо меня, Л.Осадчука, попал П.Миненкову в голову и, не задерживаясь, далее полетел вниз. Все, кто был наверху, разом крикнули: «Камень!», и наступила полная тишина. Казалось, даже вода перестала шуметь в предверии всё уничтожающего взрыва. Время остановилось. Но вот до нас долетел отдалённый звук упавшего и невзорвавшегося баллона. После обмена информацией с группой, работавшей внизу, встал вопрос о моём выходе на поверхность, как участника, подготовка которого не соответствует данной пещере. И только тогда я понял, как мне охота дойти до дна и посмотреть как Пётр будет нырять в сифон. Ведь к этому я готовился весь год. Но мир не без добрых людей.
Спустившись на 150 м, мы сделали первый перекус и продолжали движение дальше. Перетаскивая за собой более 30 мест груза, мы дошли до меандра, длина которого превышала 200 м. Перетаскивать весь груз сразу было невозможно, стремительный поток сбивал с ног, тащил за собой в чёрную пустоту пещеры. Тогда по одному транспортнику стали таскать груз через весь меандр, в одном месте прямо подныривая под нависающим пещерным сводом.
В конце меандра можно было поставить базу. Места под вторую палатку не нашлось. Пришлось расклинить контейнеры в меандре и, используя естественные полки с обоих сторон, установить палатку с полиэтиленовым тентом. Спрятаться от воды можно было только под полиэтиленом. Здесь же установили кухню и стол. Поужинав, мы стали готовиться ко сну. А под нами с грохотом несла свои воды подземная река.
Следующий день мы продолжали спускаться всё глубже и глубже в пещеру. С набором глубины увеличивался и расход воды. Капельки собирались в ручейки, ручейки образовали настоящую подземную реку. Вместе с этой ледяной водой мы пробирались по узким меандрам, она обрушивалась на нас с высоты отвесов. Стуча по голове не хуже тяжелых камней, сильно охлаждала наши тела. Спустившись в этот день в последний колодец, мы оказались в огромном гроте. Здесь нам предстояло найти место под базу, в которой нам придётся прожить два дня. И нам это удалось. Хорошее место без капели в такой обводнённой дыре найти очень трудно. Удачнее место найти просто невозможно. Под двумя расклиненными между собой плитами вполне могли разместиться 8 человек. Здесь, впервые за время пребывания в пещере, мы могли спокойно посидеть, поговорить, не нагружая своё горло. Я, в общем-то, говорить не мог, так как посадил голос в первый же день спуска, и из моего горла вылетали только писки и шипение, объясняться приходилось жестами.
На завтра был назначен штурм сифона – конечная цель нашего путешествия. Настало утро, и к обеду мы уже спустились на дно. Название дно – относительное. Место это выглядит примерно так: последний отвес представляет собой разлом, сверху падает огромный поток воды, которая в свою очередь на середине отвеса распыляется на капли и занимает весь имеющийся объём. Дно разлома довольно узкое, и там вода, образуя водовороты, устремляется к последнему уступу и низвергается в последнее озеро. Там, ещё немного побурлив, разбегается кругами к противоположным стенам.
В этом месте нам предстояло пробыть 10 часов. А Петру Миненкову подготовиться к погружениям и совершить их. Организовав из полиэтиленовой плёнки ширму, мы отгородили часть щели и, расклинив между стен контейнеры, образовали что-то вроде стола. Сами встали в распоре, и занимались каждый своим делом. Главное, что сверху не льёт, а на потоки воды, сбегавшие по стенам, мы не обращали внимания. Петя готовится, Сергей Анисов и Соломатов собирают акваланг. Крамаренко фотографирует, Надя и Валя готовят обед, Лёша Осадчук помогает Пете одеваться, а я «помогаю» всем.
Прощальный жест, и над Петиной головой сомкнулась вода, только телефонный провод подрагивает у Анисова в руке – это сигнальная связь между подводником и обеспечивающим. Время идёт не торопясь. Серёга мысленно прикидывает, думает, вычисляет. Вот провод перестал дёргаться. Надо налаживать телефонную связь. Вызываем Петю, Пётр молчит, провод молчит, телефон молчит, Пети нет. По времени воздух на аппарате должен уже кончиться. Но высказать какие-либо предположения никто не решается. Все ждут молча. Время стало тянуться нестерпимо медленно. У всех на лице застыло одно – выражение тревоги за своего товарища. Но вот наконец провод ожил, задёргался, подавая сигнал, что всё нормально. Через некоторое время показался сквозь чёрную воду из глубины сифона свет Петиного фонаря. Сифон пройден! За сифоном начинается другая пещера, которая ждёт своих штурмовиков. Однако в сифоне работа не завершена. Там нужно нырять и можно найти ещё какое-нибудь продолжение. Сифон оказался сложной пещерной системой, которую необходимо доисследовать. Пещера ждёт нас. А сейчас наш путь потянулся наверх. Отвесы, меандры, день за днём мы поднимаемся наверх, где ждут нас и верят в нас.