Дело было так. Учась в красноярском университете, мы организовали клуб спелеологический. Имени Ивана Сусанина. В него входили не только студенты универа, но и люди, близкие к студенчеству. Самый любимым нашим районом был район Бирюсы. Зимой мы туда ходили каждые выходные. В пятницу вечером – в путь, пешком по льду водохранилища, и до вечера воскресенья. Естественно, все праздники справлялись тоже на Бирюсе. Организатором в этом клубе был мой друг Сэм – Семёнов Сергей. Кроме спелеологии он в это время занимался психологией. И как он сам потом сознался, и как было ясно из последующих его действий, он ставил психологические эксперименты на людях.
В 1986 году Валерий Бобрин откопал на Бирюсе красивейшую пещеру – Женевскую. Мы узнали о ней сразу после её открытия – ходили по ней вторыми. Сэм раскапывал где-то информацию, ему кто-то передавал её из первых рук. Когда первый раз попали в Женевку, то увидели, что перед нами ходили только три или четыре человека. Следы на глине было видно так же ясно, как на свежевыпавшем снегу. Нас охватил дикий восторг.
Ну и вот однажды в 1987 году собрались мы идти большой компанией на 8 марта. А у Сэма что-то не получалось. Поэтому он решил поставить очередной свой психологический эксперимент. И ещё заблаговременно запустил мне утку: «Ты знаешь, что дивногорцы в Женеве откопали новую систему и держат её в секрете. До меня дошли слухи, и я сам сумел вызнать, что эта система начинается из грота Тигра. Очень красивая система. Они её прячут, закрывают туда ход. То есть никто, кроме них, там не был». Это он сказал с единственной целью – сам не мог пойти, значит, можно психологический эксперимент поставить. Ну я ладно, намотал себе на ус. И естественно, загорелся желанием попасть в эту новую систему.
Пошли на Бирюсу. Нас набралось аж четырнадцать человек. 7 марта мы туда притопали. Переночевали в Обители Свирепого Визиря – оборудованном под ночлег гротике на скале напротив кордона. Конечно, в ночь перед праздником мы разогрелись соответственными напитками. Утром поздравили девчонок с восьмым марта. Состояние было тяжёлое. Но что поделаешь, всё равно надо идти в пещеру.
И вот мы в Женевке. Грот Тигра. И тут-то вот я народу провозгласил: «С этого места начинается ход в новую систему, которую открыли дивногорцы и держат её в тайне. Ищем!» Ну, все начали искать. Грот Тигра, в общем-то, небольшой, где там можно что-то найти? Но одну щель отыскали, которая, вроде, куда-то идёт. И я туда залез. На выдохе. Потом полчаса оттуда выдирался задним ходом. Еле выскребся! Всё, мне этого хватило, уже никакого желания больше не было искать. Засунул туда Наташку Горячеву. Она пролезла чуть дальше, а потом… потом её пришлось вытаскивать так же долго. Да, ясно было, что это что-то не то. Тупик. Полный, глухой, и очевидный. Ну и как-то так получилось, что весь народ остался в Тигре, а я поднялся в Зодиак. И обнаружил там единственный сухой пятачок. И прилёг туда отдохнуть. Народ там внизу ищет, шарится, а у меня уже не было никаких сил ничего искать. Хотелось просто отлежаться. Ну, минут пятнадцать я повалялся. Гляжу: свет фонаря упирается в стенку монолитную, а между стенкой и полом щелка небольшая – буквально сантиметра три. И дальше вроде как чернота. Ну я раз, нехотя разгрёб галечку под этой щелкой, посветил дальше: ход какой-то прослеживается. Мне уже стало интересно. Всё, опять появились откуда-то силы. Я в течение буквально десяти минут выгреб из-под этой стенки всю гальку. Просто верхонками, безо всяких совочков и тяпочек. Копалось легко. Занырнул туда. Ход. Пролезаю… грот. Итак, этот первый грот мы назвали Ха-ха. По первости мы подумали, что попали в ту систему, которую уже открыли дивногорцы. И первое, что сделали – это давай искать следы пребывания там человека: бумажки с названиями и другое. У нас и мысли не было, что мы откопали новую систему. Не найдя никаких следов пребывания человека, мы поняли, что это воистину что-то новое. Дошли до спуска в Полтораки. Глянули в этот отвес – осознали, что система большая, что необходимо снаряжение. И вернулись обратно.
Ну а дальше всё шло довольно прозаически. Естественно, задвинули вход большим камнем, закопали всё на место, чтобы никто не заметил. На следующие выходные вернулись уже небольшим отрядом. Подвижным – одни мужики. И прошли основную систему ходов и гротов.
Конечно, интересно первым проходить. Ощущения вообще ни с чем не сравнимые, когда идёшь по первозданному слою глины. Причём глина мягкая, как пух – утопаешь в ней по щиколотку. И жалко ступать, потому что при этом раздавливаешь кучу мелких сталактитиков, которые хрустят под ногами. И эта глина уминается ногами, и ты знаешь, что всё – она больше уже никогда не поднимется. Первый шаг – как по перине. А потом, когда это всё уже притаптывается, уже всё – ощущения не те. Первый раз, когда зашли в Фотосалон, просто потеряли дар речи. И чтобы пройти дальше – к Снежной Королеве – мы разувались и босиком прокрадывались, чтоб не затоптать красоту в Фотосалоне. То, что сейчас там осталось – это, скажем так, лишь один рельеф, а большинство красок и цветов, которые там присутствовали, безвозвратно утеряны.
Ещё был интересный момент – это как мы попали в ход Ангелов, который соединяет Полтораки и Флагман по верху. Мы низом уже прошли во Флагман и оставили там табличку. И тут Сэм, который обладал хорошей скальной техникой и отсутствием страха, первым залез в ход Ангелов – прошёл в распоре под потолком Полтораков. И закричал: «Тут ход!» Мы сразу ринулись туда. А я как раз был внизу Полтораков. Быстро, безо всякой верёвки залез наверх по пятнадцатиметровому отвесу. И туда, к Сэму, в распоре. А за ним уже прошли Вадик Косяков и Замяткин Дима. Подхожу – ага, а попасть-то туда не так просто. Нужно в широком распоре оттолкнуться от правой стенки и присесть в нишу (на одной ноге) в левой стенке. И потом уже по нише попасть в ход Ангелов. А внизу под тобой порядка сорока метров до дна. То есть ощущения такие… щекотливые. Сейчас у меня даже мысли не возникает лезть туда без страховки. Никаким пряником не заманишь. А в тот момент, на подъёме первооткрывательского энтузиазма, было всё пофиг. Но когда мы туда попали… – это, конечно, что-то! Обалденной красоты ход – меандр, можно сказать абсолютно круглый, метра три с половиной высоты; и потолок, и все стены в сосульках, натёчках всяких, разного цвета. Туда, в ход Ангелов, лучше вообще не лазить – пускай он остаётся нетронутым. В общем-то, его даже и на карте нету. Ну и вот, попав в ход Ангелов, мы вышли в потолок Флагмана: «О! Грот!...» Всё, пошла дальше дыра! Мы все в энтузиазме. А с собой ни самохватов, ничего, чтобы вылазить. Только верёвка-восьмёрка. Навязали петли на этой верёвке, кинули её во Флагман. По этим петлям идём вниз. Первый – Вадик – спускается как раз на бумажку, на которой написано: «Флагман, открыт тогда-то». То есть сегодняшним числом. И такой рёв на всю дыру: «А-а-а!!! Здесь уже были!» А всё это время нам отравляла жизнь байка Сэма про дивногорцев, что они открыли какую-то систему. «Вот она, типа, дивногорская система!» Пригляделись: бумажка-то наша, написана нами. И тут до нас медленно доходит, что мы второй раз открыли один и тот же грот.
Много было интересных, курьёзных разных моментов. Иногда смешных.
Прошёл год. Ещё никто не пронюхал о том, где начинается новая система, хотя знало о ней уже большое количество людей. Но людей, большинство из которых были далеки от спелеологии. Именно поэтому информация не ушла никуда. И в 1988 году так же до марта месяца мы всю зиму каждые выходные ходили, исследовали её. И только, наверное, в феврале пополз слух, что в Женеве открыта новая система, и что никто не знает, где она. И в очередной раз сидя на кордоне, в бане, мы встретили там Александра Медведева с Андреем Дедухом. В полночь. И они мне рассказывают по большому секрету: «Ты знаешь, тут красноярцы открыли новую систему. Начинается она где-то с Тигра. И держат в секрете. Но мы её найдём». И я понял, что уже не удержать это в тайне, всё равно отыщут. А среди нас не было спецов по картированию – это надо иметь опыт большой, чтобы хорошо откартировать. И понимая, что если известно, откуда начинается вход – это только дело времени, чтобы его найти. Поэтому я говорю: «Я откопал этот ход». Медведев с Дедухом: «Как!?» Банные тазики выпали из рук. «Говори, где вход!» Я: «Хорошо, нет проблем, скажу. Но за вами картирование. Ну, естественно, тоже не распространяйтесь об этом. Сохраняйте наши названия». Всё, ударили по рукам. Сообщаю, где именно вход в систему, и что он завален большим камнем. Медведев: «Я его зубами перегрызу!» Сорвался тут же с бани и в ночь побежал смотреть дыру.
С этого времени наша система стала известна многим. При картировании Медведев с Дедухом дали ей название Университетская.
Но до сих пор в “старой” Женеве есть системка, которая не хожена, которой нет на карте, и о которой мало кто знает. Она более менее сохранила цветовую гамму, красоты, которые были при открытии. Но нельзя об этом говорить никому. Пускай она останется. Я иногда захожу туда, показываю только таким людям, в которых уверен, что они никому не расскажут. Система тоже довольно приличная – с небольшими гротиками, с отвесиками. В общем, то, что в Женеве открыто, то, что ходится, этого вполне достаточно для большинства народа, который просто ходит поглазеть и не знает, как себя вести в пещерах.
Ну вот, в общем, и всё.